Олег Курамшин ОПЯТЬ ЛЕТО С утра браво гоняем по центру. Ветрило. Дубак. Вернулись через пару часов, и сразу зарядил дождь, а под вечер около восьми, дождь стал снегом. На кухне включен газ - сохнет соседское белье: постельное, трусняк, носки и еще что-то. Коммуналка (без иронии). В комнате холодина. Окна затыканы ватой, проклеены малярной лентой, но батареи еще не топят, и мы мерзнем под тремя одеялами. А летом в центре выхлопная духота. Окна настежь. Летом всегда окна настежь. Окна упираются в двухэтажный дом. Мы с женой обитаем в трех (точно не помню) или четырехэтажном доме, в комнате над аркой, и по ночам здесь слышны редкие стуки каблучков. Но лето закончилось, и теперь все не так - окна затыканы ватой и проклеены малярной лентой. В чемодане лежит кожаная куртка с подстежкой. Чемодан - синий и вместительный стоит на шкафу между коробками из под компьютера и хозяйскими подушками. Жена печатает реферат на тему дерьмовой московской экологии. Сидит целыми днями. Жалуется на спину, плохое настроение и на холод. Бегает в ванную греть ноги и руки. В ванной она не купается - здесь моют лапы овчарки после выгула, сюда же, то и дело, срет кот Миша, сюда же льют грязную половую воду. Пожимаю плечами - мне больше нравиться душ. Жена любит лето, море, фрукты и еще много всякого. Я моря не видел, поэтому до моря мне как-то так. По утрам мы варим кофе, а вечером пьем растворимый цикорий с кардамоном - он лениво растворяется и похож на осеннюю слякоть (по консистенции). Я помню: с похмелья кофе не идет и постоянно хочется жрать. Она очень белая. Зимой она бледнеет. Я имею в виду кожа жены. На солнце она быстро обгорает, хотя жена готова валяться на пляже до одури. Жене хочется быть принцессой или богатенькой и беспечной мисс из 20-х годов прошлого века. И жить в теплой стране или шляться по свету. Иногда мы смотрим телек или видео, иногда занимаемся любовью, иногда Видеопрокат работает круглосуточно. Супермаркет работает круглосуточно. Спиртное мы почти не пьем. В кинотеатре мы не были сто лет. Чуть не забыл: книги я читаю в метро. Комары зудят под ухом. Я подрываюсь с кровати, врубаю свет и вытаскиваю пылесос, хотя два часа ночи. Неторопливо осматриваю стены, потолок и нажимаю педаль. За окном валит снег, в комнате холодина, а комарам, кажется насрать на все! Летом мы всегда имеем в запасе "Фумитокс" или "Раптор", но сейчас холод и совсем не думается о комарах, даже заходя в супермаркет. Хватаешь корзинку из нержавейки за оранжевый пластмасс, почти не думая, думаешь: "Когда-то наступит лето". О комарах вспоминаешь только перед сном, и приходится врубать пылесос. Жена засыпает обычно раньше, в чем была: штаны с начесом, байковая рубашка, шерстяные носки, связанные на моего отчима. Я укладываю ее под три одеяла (раздевать она себя не дает) успеваю только стащить лифчик. Под одеялами она ежится, ворчит на мои холодные руки, отдает заколку. Ставлю будильник на девять. Кажется, я вот-вот что-то должен понять, но вода течет сквозь пальцы, всегда, когда я по привычке чищу зубы перед сном. Пронырливый комар, кажется единственный выживший после войны, звенит под ухом и может быть, поэтому я долго не могу заснуть? Иду курить. На кухне тепло - включен газ. Сохнет соседское белье: постельное, трусняк и прочее. В это время (часа три ночи) кот Мишка преспокойно срет в ванной - шугануть его некому. Это первый перекур с того момента, как я лег в постель; через минут сорок все повторится и снова в темноте, захламленного вещами коридора, я на ощупь найду выключатель. Снег остановился. Я лежу под тремя одеялами и представляю комаров в пылесосовом мешке. Комары рвутся на волю... Опять лето: на окраине провинциального города - бензоколонка. Нелепые сооружения. Натыканные бензоколонки невпопад. Вокруг какие-то технические постройки. Гаражи. Некрасивый закат - бытовой. Железяки. Трубы. Деревья. Никого. Ни души. И орет на всю мощь из хрипящего репродуктора "Радио-Маяк". Горбатая, очень пыльная дорога. Вряд ли я когда-то усну...